Общение обо всём

Ах, вы, дикие волки позорные,
Что ж вы воете так на меня?
Обожаю я звуки спокойные.
Не способна понять и принять

Вашу грубую песню унылую,
Ваш жестокий и яростный крик.
Мчится туча ко мне чернокрылая.
Я за тучей укрою свой лик.

Надоела мне эта мелодия.
Депрессивный концерт надоел.
Вы - на древние стаи пародия.
Громкий шум при отсутствии дел.

Не достойны вы звания хищников.
Превращайтесь обратно в людей!
На земле, на священной, кладбищенской,
Не положено шавкам галдеть.

А я выйду в чисто поле,
Разбегусь и полечу.
Я свободен, я на воле
И не страшно мне ничуть.

Не боюсь упасть, разбиться
И не встать уже с земли.
Словно шустрая синица,
Лёгок, хрупок, невелик,

Но душой своей крылатой
Покорю простор небес.
Свежий ветер ароматный
Без труда поднимет вес,

Понесёт меня над лесом,
Над холмами, над рекой.
Мой полёт безумно весел
С дельтапланом за спиной.

И с инструктором и для взлёта там специальная техника, но всё равно круто.
Стоит и правда как-нибудь полетать.

Грустно ироническое о самовосприятии одного
Хорошего, в общем-то, человека.

Он рождён в огороде капустой
И немного похож на рояль.
Свято место в желудке, но пусто
И прошедшего тапочка жаль.

Нет ни света в конце, ни тоннеля.
Паутина щекочет лицо.
Бутерброды давно устарели.
След не стёрся, но свёрнут кольцом.

Не желает быть овощем кислым,
Жить в кастрюле и лёжа бродить.
Но во рту только зубы и листик
И порвалась надеждина нить.

Жил да был на свете
Человек простой.
Тих и неприметен.
Серый весь такой

И совсем стандартный
Ростом и умом.
Никаких талантов,
Но зато при том

Явных недостатков
Тоже не имел.
Не желал стать ярким
И в потоке дел

Будничных и скучных
Был самим собой.
И себя не мучил
Призрачной мечтой.

Но скончался этот
Странный индивид
И, по всем приметам,
Не был позабыт.

Он живёт в легендах
И всё так же прост.
И зимой и летом
Средний ум и рост,

Серые желанья,
Серые дела...
Только смерть, каналья,
Парня забрала.

Не осталось больше
Средних и простых.
Только те, кто сложен
Так же, как и ты.

Вечер. Туманится даль,
Выходит луна на поклон,
Влачит в луговины печаль,
Несёт упоительный сон.

Стоят у дороги берёзки,
Серёжки звенят в тишине.
Ветер им треплет причёски,
Купается в жёлтой волне.

Луг с деревенской хатой,
Запах сирени шальной,
Старый колодец с заплатой,
Солнышка круг золотой.
Поёт родничок на взгорке,
В радости вторит даль.
Плачут оконные створки,
Бросают в рассвет печаль,
Сплетение трав у дороги,
Полынь и бурьяны окрест.
Ветер прилёг у дороги,
Обнял трухлявый крест.

Белый день присел у речки,
В травы бросил поясок,
Рядом с ним берёзки-свечки,
Неземной поёт рожок,
Виснет радуга цветная,
В нитях солнца первоцвет,
Вьётся бабочка златая,
Рассыпает чудный свет,
Льют с небес потоки света,
Наполняют даль и ширь,
В нежном запахе букета,
Дремлет старый монастырь.

Виден свет в конце тоннеля.
Я так рад. Бегу к нему.
Неужели, в самом деле,
Покидаю эту тьму?

Надоели грязь и сырость.
Вырвусь скоро на простор.
Всё, что грезилось, свершилось.
Чётко видит ясный взор -

Огонёк моей надежды
Засиявший, словно встарь.
Буду ярко жить, как прежде...
Нет... Шахтёр забыл фонарь.

То молча ждут своих минут
И дней безоблачного счастья,
То видят путь, но не идут,
То рвут на части крепкой пастью

Свои надежды и мечты
О лучшем мире, лучшей доле
И прислонив к земле зады,
Смирившись с болью и неволей,

О счастье молят небеса,
А, получив от них подарки,
Не верят собственным глазам
И ноют нудно, ноют жалко.

То доберутся до ворот
В страну безбрежного блаженства
И силы все пускают в ход,
Пускают в ход любые средства,

Чтоб не пустить туда других,
Не дать друг другу наслаждаться.
А, если кто-то смел и лих
И сможет выбраться - прорваться,

То перепортит всё вокруг
И самым близким не оставив
Ни шанса вылезти из мук.
Всю радость местную отравит.

Ржали призрачные кони
Над пугливым домоседом.
Он укрылся на балконе
Позабыв, что можно где-то

Проскакать с попутным ветром
По дороге и по полю,
Отдохнуть под старым кедром,
Отпустив пастись на воле,

А потом позвать надёжный
Дружелюбный, транспорт шустрый.
И тогда, конечно, можно
Вновь вернуться в домик грустный

И скучать в своей постели,
Но теперь отлично зная,
Что все кони, в самом деле,
Любят, ценят, уважают.

Про историко - идеологическую литературу

Смешались в кастрюле эпохи и мифы,
Идей недоваренных рыхлые рифы
И где-то на дне толи факт, толи слух.
Который, к началу готовки, протух.
Обильно насыпаны в ёмкость приправы
Тупых убеждений из баночки правых.
Из баночки левых швырнули чуть-чуть.
В ней тоже такая же жуткая муть.
Всё это посолено авторитетом
Всех самых известных историков света,
Которые, собственно, этот рецепт
И сами используют множество лет.
И автор для этой ментальной бурды
Совсем не жалеет словесной воды.

Я видел твоё тепло
И слышал упругий свет.
И чувство моё текло
К тебе сквозь озимый бред.

Улыбки твоей маяк
На брачную мель манил.
Из простыни сделав флаг,
В постель, не жалея сил,

Мобильником рыл тоннель,
Словами мостил пути.
Мечтал, как к рисунку гжель,
Прижаться к твоей груди.

И вот мы уже втроём -
Контракт ты взяла с собой.
В гостиной моей встаём...
Ты думала я слепой?

Капкана чумазый лист
Меж нами стеной лежит.
Я вовсе не мазохист.
Я умный, в душе, мужик.

Всем телом в тебя влюблён,
Но дом отобрать не дам.
Уймись! Не рычи как слон!
И помни, что здесь - не там!

Ночь не кончилась с рассветом.
За окном всё та же тьма.
Это грустная примета -
Чёрный день идёт в дома.

Чёрный день вот-вот наступит
Грязной пяткой на газон.
Он прохладен, словно трупик.
Словно зомбик, мрачен он.

Как вампиры, ищет жертву.
Будет денежки сосать.
Будет людям портить нервы
И заначки обнулять.

Чем старательнее копим,
Ожидая чёрный день,
Тем быстрей бюджет угробим,
Тем страшнее будет тень.

Синий запах алкоголя
Грустной ноткою скрипит.
Нет в бутылке лучшей доли.
Есть дорога под гранит.

Жизнь на ней проста как бублик.
Чуть муки вокруг дыры.
В мыслях шлак и в сердце угли.
Не горят мечты костры.

Заспиртованы таланты.
В красном взгляде ёрш бурлит.
Белый лис пришёл поддатый,
На больную душу ссыт.

По Зигмунду Фрейду


Жизнь, хоть трудностей полна,
Самокритика - нужна!
Никогда не забывать,
Что себя - нам уважать!
Но заниженну оценку,
Всё-таки себе давать!
Убеждаться только в том;

Лишь, когда не окружён
Будешь идиотами.
Одарит нас Жизнь потом
Новыми полётами!

Он был храбрым и смелым,
Героичным, отважным
И на каждое тело
Забирался бесстрашно.

Презирая опасность,
Отвергая доспехи,
Рвался к целям прекрасным
Сквозь любые помехи.

Не жалея одежды,
Пёр к постелям тараном.
Был стремительно нежен
И любим, как ни странно.

Но, как только увидел
Две обычных полоски,
Поубавилось прыти
И сбежал недоносок.

Что за ужас эти сказки,
Что нам классик рассказал!?
В них насилие без маски
И пороков карнавал.

Вожделение, гордыня,
Зависть, жадность, трусость, гнев.
От сюжетов сердце стынет
У детей и хрупких дев.

Дикий бред средневековый,
Аморальный, грязный бред,
Души юные готовит
Ненавидеть этот свет.

Ненавидеть и бояться
Мир, дороги и людей.
Не пора ли отказаться
От былых хмельный идей?

Обнимает землю осень
Золотистым листопадом.
Тётю тучку ветер носит.
Дядя шустрый, но прохладный.

Лужи смотрят с укоризной
На ботинки и колёса.
На дороге живописной
В позе хитрого вопроса

Спят усталые рябины
И каштаны и берёзы.
Тополя склонили спины.
Уронила ива слёзы.

Согревать людей устало
Бледно-жёлтое светило.
То ли в небе платят мало.
То ли нет на это силы.

Только светит зло и тускло,
Освещает грязь и скуку.
Увяданье в белой блузке
Ноября ведёт за руку.

Скучный дождь роняет слёзы.
Тусклый свет в окне мигает.
За изящной, тонкой шторой
В неудобной, странной позе
Пара полностью нагая.

Неуклюжи их движенья.
Нет в них страсти. Есть усталость.
Притягательно для взоров
Этих чудиков сближенье.
Жаль, недолго им осталось.

Упадут вот-вот с дивана
Не в порыве дикой страсти,
А утратив равновесье.
Из позиций окаянных
Не освоив малой части.

Под дождём толпа скопилась.
Наблюдает за процессом
Человек уже под двести.
Есть!!! Она на пол скатилась.
Сверху он прижал всем весом.

Конечно, подглядывать неприлично, но людям же интересно - это они там сексом

занимаются или разучивают новый акробатический этюд.

Вредный зверь, коварный бес,
Ты, без спросу, в душу влез,
Поселился ловко в ней,
Самый наглый из зверей.
Прошмыгнул однажды в дом,
Притворившийся котом,
Мелкий, белый аферист.
С виду, ласков, мил и чист.
С виду, светлый ангелок.
Подбежал и сел у ног.
Кушать жалобно просил.
Притворялся, что нет сил
Самому ловить мышей,
Но охотник ты в душе.
Лишь поешь и отдохнёшь
И на улицу уйдёшь.
Будешь жить как вольный кот,
Без хозяев и забот.
Я поверил в этот бред,
Выдал парочку котлет
И не выгнал сразу вон...
А теперь ты здесь Барон.
В этом доме, словно босс,
И надолго и всерьёз.
И приказы раздаёшь
И вот так себя ведёшь,
Словно все тебе должны.
Возраженья не слышны.
Узурпатор ты и гад,
Но люблю тебя и рад,
Что не выкинут за дверь
Мой коварный, ленивый, жадный, эгоистичный,
Но такой обаятельный зверь.