Общение обо всём

Мужичок с зарёй не спал,
Поле он под рожь пахал,
Тут и время на обед,
Мужичок не знал сует ...
читать целиком »

Бежит тропиночка лесная,
Под синь сияющих небес,
Рукой подать до кромки рая,
Зацеловать луга и лес.
Струятся запахи простора,
Златые кудри по траве.
Плетёт узор денёк-притвора,
Забылся в мудром баловстве,
Стоит сиреневая тишь,
Струится песнь издалека.
Ты не идёшь уже, летишь,
Крылом цепляешь облака.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Бежит до речушки девчонка,
Мелькают вдоль тропки цветы.
Месяц глядит ей вдогонку,
Взор не ведёт с наготы.

Ветер целует ей плечи,
Волос ласкает златой.
Нежный задумчивый вечер,
Молча висит над рекой.

Ой, же ты, речка-речушка,
Свет от воды серебром,
В роще тоскует кукушка,
Помнит о детстве своём.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Жил на свете умный пёс,
День и ночь он службу нёс,
Охранял хозяйский дом,
Скотный двор при доме том,
И вселял в воришек страх,
Дрался с ними в пух и прах,
Их нисколько не жалел,
Только вдруг он... заболел ...
читать целиком »

Бор уснул у тихой речки,
Вышла полная луна,
Засияли звёзды-свечки,
У небесного окна.
Смотрит в речку дева-ива,
Взгляд не сводит от кудрей,
Ох, как ивушка красива,
Не свести с себя очей!
Загляделся в речку месяц,
Шёпот тихий на устах,
Взгляд на ивушке повесил,
Тает месяц на глазах.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Берёзовый рай на опушке,
Лугом - ромашковый рай.
Зорька висит над речушкой,
Слушает птичий грай,
Струит кудерьки золотые,
Глядится в речную гладь.
Тучки застыли младые,
Зорюшки зрят благодать.
Ветер затих на пригорке,
Млеет в тисках духоты.
День подоспел на задворки,
Взгляд не ведёт с лепоты.
Зорька вздохнула счастливо,
Спряталась в лоно берёз.
День зарыдал торопливо,
Ветер не прятал слёз.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Стоит средь цветов телёнок,
Радость в телячьих глазах,
Видать, заплутал спросонок,
Впервые малыш в лугах.
Ромашки, анютины глазки,
Мяты душистая кладь,
Он вдруг окунулся в сказку,
Стараясь её понять,
Смотрел на цветы умильно,
Нюхал один, второй...
Ох, пахло как Русью сильно,
Русью совсем другой.
Забыт им сарай дощатый,
Унылый и грязный двор,
Глиняный дом горбатый,
Старый гнилой забор.
Телёнок взбрыкнул игриво,
Вышел к дороге следком,
Мама встречала красиво;
Лизнула сынка языком
И в чувствах своих ребячьих,
Пред мамкой он стал чудить;
Из глаз золотых телячьих,
Катились слезинки в сныть.

Я вижу, как тихий вечер,
Глядится в речную гладь,
Как вольный игривый ветер,
Треплет тумана прядь.
Я вижу родник журчащий,
Чарующий песнью вод,
Как нежный закат над чащей,
Идёт через реку в брод.
Я вижу мой край забытый,
Познавший и горе, и страх,
Утром росой умытый,
Всегда со слезой в глазах.
Я вижу родные хаты,
Родные, до боли, места,
Где часто мне пёс лохматый,
Целует мои уста.
Где вольно и пахнет свечкой,
Где детства остался след
И где, за остывшей печкой,
Не видно прошедших лет.

Край мой любимый, затерянный,
Я о тебе пою,
Пахнет душистым клевером,
В этом забытом раю.
Сохнет дорога разбитая,
Зорька уснула в овсах,
Встала луна над ракитою,
Счастье не прячет в глазах.
Смотрятся звёзды печальные,
В старый заброшенный пруд.
Русь ты моя хрустальная,
Хрупкий ты мой сосуд!
Пусть над твоими дубравами,
Дождик прольётся святой.
Видишь, за той переправою,
Церковь встаёт над водой.

По еврейскому фольклору


«О, рабби, к тебе я опять за советом.
Со мной приключилась большая беда!
Едва лишь проблему поведаю эту,
Со мной согласишься, шо - НЕ ЕРУНДА!»

Ответом от рабби: «Абрам, не ори!
Спокойнее таки о ней говори!»

«Так два супермаркета, слева и справа,
Теперь возле лавки моей вознеслись.
На суд не подашь, нету оного права,
Господь не поможет, молись не молись!»

«Тебе повезло! Нет проблемы! Так вот;
На лавке своей напиши крупно "ВХОД"!»

Владимир КОТИКОВ

Обещает он, что жизнь
С ним изменится в секунду.
Пробуждает оптимизм,
Доведённый до абсурда.

Конкурентная борьба –
Соловьём сладкоголосым
Рекламирует себя
В свете радостных эмоций.

Складно очень говорит,
Оформляет документы
В лучшем виде… Мелкий шрифт
Любит вставить он при этом.

Если вдруг тебя найдёт,
С ним ты будешь очень долго.
Предъявляя строгий счёт,
Воспитает чувство долга.

Господин Кредит! Он кто?
Что сказать – типаж двоякий:
Ездит на крутом авто
И сидит на дошираке.

По еврейскому фольклору


Абрам и Хаим – два экономиста.
Лишь встретятся, спор возникает быстро.
Их новый спор предстал уже пред нами -
Кто меньше всех пожертвует деньгами.

Когда же мимо проходил служитель,
Спешил пожертвовать... копеечкой Абрам.
Победоносно глянул «победитель»,
Но не смутился Хаим ни на грамм.

Служитель так не понял спора их.
Смиренно Хаим произнёс вдруг: «За двоих!»

Ах, вы, дикие волки позорные,
Что ж вы воете так на меня?
Обожаю я звуки спокойные.
Не способна понять и принять

Вашу грубую песню унылую,
Ваш жестокий и яростный крик.
Мчится туча ко мне чернокрылая.
Я за тучей укрою свой лик.

Надоела мне эта мелодия.
Депрессивный концерт надоел.
Вы - на древние стаи пародия.
Громкий шум при отсутствии дел.

Не достойны вы звания хищников.
Превращайтесь обратно в людей!
На земле, на священной, кладбищенской,
Не положено шавкам галдеть.

А я выйду в чисто поле,
Разбегусь и полечу.
Я свободен, я на воле
И не страшно мне ничуть.

Не боюсь упасть, разбиться
И не встать уже с земли.
Словно шустрая синица,
Лёгок, хрупок, невелик,

Но душой своей крылатой
Покорю простор небес.
Свежий ветер ароматный
Без труда поднимет вес,

Понесёт меня над лесом,
Над холмами, над рекой.
Мой полёт безумно весел
С дельтапланом за спиной.

И с инструктором и для взлёта там специальная техника, но всё равно круто.
Стоит и правда как-нибудь полетать.

Грустно ироническое о самовосприятии одного
Хорошего, в общем-то, человека.

Он рождён в огороде капустой
И немного похож на рояль.
Свято место в желудке, но пусто
И прошедшего тапочка жаль.

Нет ни света в конце, ни тоннеля.
Паутина щекочет лицо.
Бутерброды давно устарели.
След не стёрся, но свёрнут кольцом.

Не желает быть овощем кислым,
Жить в кастрюле и лёжа бродить.
Но во рту только зубы и листик
И порвалась надеждина нить.

Жил да был на свете
Человек простой.
Тих и неприметен.
Серый весь такой

И совсем стандартный
Ростом и умом.
Никаких талантов,
Но зато при том

Явных недостатков
Тоже не имел.
Не желал стать ярким
И в потоке дел

Будничных и скучных
Был самим собой.
И себя не мучил
Призрачной мечтой.

Но скончался этот
Странный индивид
И, по всем приметам,
Не был позабыт.

Он живёт в легендах
И всё так же прост.
И зимой и летом
Средний ум и рост,

Серые желанья,
Серые дела...
Только смерть, каналья,
Парня забрала.

Не осталось больше
Средних и простых.
Только те, кто сложен
Так же, как и ты.

Вечер. Туманится даль,
Выходит луна на поклон,
Влачит в луговины печаль,
Несёт упоительный сон.

Стоят у дороги берёзки,
Серёжки звенят в тишине.
Ветер им треплет причёски,
Купается в жёлтой волне.

Луг с деревенской хатой,
Запах сирени шальной,
Старый колодец с заплатой,
Солнышка круг золотой.
Поёт родничок на взгорке,
В радости вторит даль.
Плачут оконные створки,
Бросают в рассвет печаль,
Сплетение трав у дороги,
Полынь и бурьяны окрест.
Ветер прилёг у дороги,
Обнял трухлявый крест.

Белый день присел у речки,
В травы бросил поясок,
Рядом с ним берёзки-свечки,
Неземной поёт рожок,
Виснет радуга цветная,
В нитях солнца первоцвет,
Вьётся бабочка златая,
Рассыпает чудный свет,
Льют с небес потоки света,
Наполняют даль и ширь,
В нежном запахе букета,
Дремлет старый монастырь.