Ожидающий битвы. Глава двадцать вторая.

Глава 22. Свет, искры, нервы, белый мрамор и последние шаги.

Тошнота, боль, постоянные головокружения. Головокружения, боль, непрерывная тошнота. Отвратительный круг, в котором окончательно потерялась молодая Королева. На следующее утро после своей неудачной помывки женщина полностью слегла, изнемогая от тяжести во всем теле. Она разглядывала тяжелые атласные ярко-алые гардины, свисающие аккуратными волнами по бокам окон, переворачивалась на другой бок и пыталась подробно рассмотреть изящный шкаф из темного дерева. И нигде не находила покоя для воспаленных органов, для ударов, разрывающих живот и область груди.

Мама ломилась в ее комнату, но девушка не смогла даже выйти на встречу – открыть дверь. Она негромко убедила мать в своем состоянии, на что та фыркнула и сказала: «Совсем ты пала под мужика, если без него так загибаешься». Орианна разглядывала своё обручальное кольцо и тихо глотала слезы.

У нее есть целый мир. Огромный мир, в котором она – самая важная персона. Самая уважаемая и любимая. И настолько одинокая, что во время отсутствия мужа вынуждена со стонами подниматься с постели только для того, чтобы слабым голосом позвать слугу и попросить бульона. Просто куриного бульона.

Она глотала жидкость маленькими ложечками и вслушивалась в тихое пищащие, терзающее уши. Усталость накатила волнами, начиная с ноющих висков и заканчивая тянущими лодыжками. И все-таки Королева рискнула немного поспать. Самую малость.

Раньше видения не нападали на нее столь часто. И не были такими четкими, что даже головная боль перешла через них к той Орианне, что опять стояла в бежевой зале. Девушка только спустилась в неё с какой-то лестницы и теперь осматривала большое круглое помещение. Горели свечи – раньше она их не замечала, - а яркие знаки, выточенные на мраморе, блестели невероятно слепящим светом. Узоры тянулись из этого помещения в тонкую арку иного. Того, где пока была лишь темнота.

Девушка слышала чьи-то крики. И неожиданно её щеки обдало жаром, а на мгновение в чернеющей дыре арки появился рыжий свет. Девушка отшатнулась. Чей-то пронзительный визг раздался впереди. А дальше она всё уже запомнила до подробностей. Обвал, словно порезанная бумага идеально острым ножом, шум и обрыв камней, крошка, кашель.

Орианна открыла глаза. Она посмотрела на свою руку и почему-то знала, что нужно делать. Только вот силы были против нее.

***

Рядом с этой чертовой чертой нашлось несколько объемных валунов, на которые мы и уселись в каком-то едином порыве. Элла прижала руку к губам и уставилась в одну точку, Ирнэ стирала с лица слезы, размазывая грязь по потерявшим всякий румянец щекам. Ричард вновь превратился в человека и молча одевался, странно подгибая левую ногу. Лицо и левый бок его выглядели не лучшим образом. На лбу запеклась кровь, около уха - тоже, левая сторона просто напоминала одну огромную желтовато-красную ссадину. Но блондин не обмолвился и словом о своём состоянии.

У девушек не нашлось серьезных повреждений. Разве что вывихнутая нога колдуньи вновь заныла, и девушка судорожно трясла ею, словно пытаясь унять боль. У меня оказалось разодранным колено – видимо, споткнулся или порезался во время беготни. Я посмотрел на практически бесполезный пистолет и толчком запихнул его в кобуру. Потом поправил ножны, висящие за спиной. И долго смотрел в пустоту.

- Он погиб за нас. – Ирнэ всхлипнула еще раз, вытерла глаза, но сразу же разрыдалась в голос.
- И за это мы ему благодарны. – Ричард стер кровь с уха.

Я не мог так просто смириться и, отблагодарив погибшего за нас человека, спокойно продолжить путь. В душе закипал вулкан. Я был зол, прежде всего, на себя, но и на безрассудную Королеву, затащившую нас в эту неприятность, и на страшных существ, принявших «подачку», и на всех вокруг – за молчание и принятие смерти как должного.

- Я должен был его остановить! – Я поднялся с валуна и пнул ногой линию барьера, словно та была нарисована из мела и могла размыться.
- Глеб… - Ирнэ прижала ладошку к горящей щеке и грустно взглянула на меня. – Не кори себя.
- Какой из меня командующий, когда я так спокойно отпустил умирать человека? Это – достойная смерть? Быть растерзанным животными. Скотины! - Я ударил кулаком по камню стены, разбивая костяшки в кровь. – Твари! Понравилась им жертва! Я разнесу эту пещеру. Пусть они сдохнут! Я умою землю их кровью! Суки!
- Глеб, успокойся. Не оскверняй память Аррела. – Ричард попытался подойти ко мне, не опираясь на сильно хромающую левую ногу, - ничего не получалось. Я отскочил на несколько метров и посмотрел вперед.

На выход. На простую дыру в человеческий рост, созданную в камне, которая вела на свободу. Туда, где сейчас опускалось солнце, согревая последними лучами наши продрогшие тела. Оно пыталось заползти в пещеру, но даже крошечные окошки не помогали ему, и солнце медленно скользило вниз, прощаясь с угнетенными путниками. Оно уходило. На свободу. Которой никогда не будет у одного старого воина.

- Память Аррела?! Мы должны были его остановить! И если дохнуть, то командой, а не слизняками, оставляющими старика умирать! Хоть кто бы предложил себя. И я не сказал ни слова! Согласился. Ненавижу.

Кулак ещё раз влетел в стену. Ричард спокойно остановил руку, занесенную для следующего удара, сильно хватаясь за локоть, и покачал головой, чуть прищуривая глаза. Взгляд его был отрешен.

Ирнэ уткнулась лицом в колени и обхватила ноги руками. Ее спина нервно дрожала. Элла спокойно смотрела на меня. Я не мог понять: страдает ли она по потере или вновь мечтает о встрече с единственно необходимым ей братом.

- Тебе плевать на его смерть?! – Я подлетел к Королеве.
- Он был хорошим воином, но с самого начала знал, что может погибнуть. Я скорблю вместе с вами, но его судьба исполнена, наша же ждет нас впереди. – И она поднялась на ноги, отряхивая штанины.

У меня не хватило слов.

- Элла права. – Ричард ощупал свой бок – на лице отразилась настоящая мука. – Мы все огорчены потерей Аррела, но он погиб ради того, чтобы расчистить нам путь. Куда нам идти теперь?
- Мы выйдем в долину захоронений. Я думаю, что темницу моего брата найдем довольно быстро.
- А почему за нами не гонятся рашкомовцы? – Ирнэ встала и смахнула последнюю слезу с абсолютно красных глаз.
- Они вполне логично решили, что мы уже мертвы. – Ричард сделал шаг наружу, навстречу к гаснущему солнечному свету.

Я вышел за ним следом, пытаясь привыкнуть к новой тяжести, сильно давящей на спину и плечи. Когда мы бежали по туннелям, ориентируясь лишь на идеальное чутье Ричарда, засмотревшего до этого карту до дыр, меч не казался настолько тяжелым. Теперь оружие причиняло боль, но не такую, из-за которой я позволил бы себе выкинуть этот предмет. Такой важный. Единственную память о том, кто отдал свою жизнь за нас.

Нам открылся потрясающий вид. Закатное солнце освещало зеленую долину, полную странных овальных кругов-стен в несколько метров в диаметре. Круги, полые внутри, были сделаны из ровного беловато-бежевого мрамора и имели одинаковые арочные дыры для прохода внутрь. От каждого прохода тянулась спиральная массивная лестница, сделанная из этого же мрамора и ведущая куда-то вниз.

Когда мы спустились с ровных ступенек, выщербленных в горе, то убедились, что мрамор не так гладок, как казался на первый взгляд. На нем были высечены сотни, тысячи невнятных символов, некоторые из которых я помнил по барьеру, линий, узоров, букв.

- Это и есть темницы? – Ирнэ протянула руку и с опаской дотронулась до мрамора. Я последовал ее примеру и ощутил кончиками пальцев холод мертвого камня.
- Да. – Элла кивнула. – Вы, наверное, посмеетесь, но я чувствую своего брата. Он зовет меня.
- И где он? – Я оглядел огромное пространство, полностью заставленное этими величественными круглыми входами.

Высота стен была в два человеческих роста, вход же идеально подходил для двухметрового человека средней толщины. Я заглянул внутрь и увидел, что лестница идет широкой спиралью на метров десять вниз, а после утыкается в громадную черную – из угольного мрамора – дверь.

- Не знаю пока, - неуверенно ответила женщина.
- Не знаешь?! – Нервы вновь вернулись на предельную отметку. – Ты видела, сколько здесь гробниц? Нам ломиться в каждую?

Я сжал тонкие плечи Эллы и затряс её из стороны в сторону, но меня вновь остановил Ричард, доковылявший до нас на своей больной ноге.

- Прекрати! Мы все устали. Глеб, все. Не срывайся на неё.

Блондинка заплакала, тоненькие струйки слез потекли с глаз и падали крохотными капельками на землю. Я оглянулся на отрешенную Ирнэ и прижал Эллу к себе, шепча ей «прости». Она обняла мне и уткнулась горящими щеками в шею. Я всё баюкал уставшую Королеву, неожиданно ощущаю к ней какое-то сильное чувство жалости.

- Что с твоей ногой? – Я гладил женщину по голове, а сам посмотрел на Ричарда.
- Скорее всего, сломал. – Он пожал плечами.
- Скорее всего?! Ты знаешь, какая боль при сломанных конечностях?
- Поверь, знаю. – Мужчина улыбнулся. – Поэтому и не отрицаю.
- Но ты ходишь.
- У меня есть иной выход?

В это время Элла чуточку успокоилась и, слабо подрагивая от нервов и вновь наступившего холода, повела нас на северо-запад. У меня безумно урчал живот, и хотелось пить, но такие мелочные нужды уже не ставились в ранг приоритетных. Дойти бы до брата, освободить его и как-нибудь вернуться. Пожалуйста. Чтобы все наши потери были не пустыми, чтобы Аррел погиб не из-за стада глупцов, для которых вода важнее задачи. Даже оборотень молчит о том, что сломал ногу, и как я могу ныть о потребностях?

- Я чувствую его. Брат зовет меня. – Элла вздрогнула и убыстрила темп, ведя нас еще западнее.
- Не беги. – Я резко остановил её и дождался молчаливого мужчину, хромающего при каждом шаге. – Так, я решил. Придется тебе помочь.

Я переложил руку Ричарда на свое плечо, сам схватил его под подмышки и аккуратно повел вперед, чтобы вместо опоры на ногу парень опирался на меня. Процесс сдвинулся с мертвой точки.

Трава на этой земле была такой зеленой, что вселяла воспоминания о наших футбольных полях и искусственном газоне. Но здесь она оставалась настоящей. Солнце спустилось вниз, передавая власть ярким звездам и ночному холоду. А мы всё шли и шли. Мы, конечно, остановились отдохнуть – одна только пробежка по пещере стоила многих сил, - поели уже переставшей отвращать коры, выпили из волшебной фляги. Но привал длился недолго. Все хотели дойти до места назначения как можно скорее.

В темноте мраморные тюрьмы выглядели ужасающе. Почему-то узоры на белом мраморе словно засветились и ярко слепили глаза, когда я долго присматривался к какому-либо из них. Миллиарды узоров, символов и завитушек пестрили и освещали все пространство ночного поля наравне со звездами.

И когда Элла, наконец, дошла до очередного белого круга и ткнула в него пальцем, тихо проговаривая, словно заученное заклинание: «нам сюда, мы дошли», я уже потерял всякие ориентиры в этой чехарде света и отблесков символики на безжизненно холодном мраморе стен.

- Глеб, - Элла нащупала во тьме мой ладонь и аккуратно погладила разбитые костяшки. – Ты обещаешь быть со мной до конца?
- Да, - я бросил на женщину короткий взгляд.
- Спасибо. Я очень боюсь скорой встречи. – Она встрепенулась.
- Не беспокойся. – Я легонько отпустил ледяную ладонь Королевы и оглянулся по сторонам. Возможно, в последний раз.

Кто-то спросил бы меня: а как же Ирнэ? А Ирнэ я просто попытался поцеловать в губы, но девушка моментально отвернулась и, слабо улыбаясь искаженной улыбкой, шепнула:

- Не стоит. И не сейчас.

И шагнула в арку, быстро спускаясь по громадным ступеням.

___

По-моему, это провал. Где любовь, спрашивается? Можете забить копьями :) Хотя понемногу любви тут и есть. И к семье, и к супругу(е), и к женщинам. И от женщин. Только как-то ее мало.
Перечитываю и понимаю, что формат сайта явно не выдерживаю. Устроить оргию в конце, что ли. Может, хоть так извинюсь перед вами :)